В.РЫЖКОВ – Мне кажется, что вопрос открыт по-прежнему, то есть я не думаю, что мы можем говорить о том, что кризис преодолен, и в первую очередь это связано с позицией Порошенко. Порошенко занимает достаточно жесткую позицию в отношении европейского вектора, в отношении силовой операции на юго-востоке, в отношении русского языка.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – И в отношении Крыма.
В.РЫЖКОВ – И в отношении Крыма. И Москву, Кремль, абсолютно не может устроить позиция по всем четырем пунктам. Это с одной стороны. С другой стороны, очевидно, что любая попытка вмешательства, любая попытка помощи, которая станет явной, - я уж не говорю про вторжение, я уж не говорю про присоединение – немедленно повлечет за собой настоящие санкции. Об этом уже, по-моему, недвусмысленно сказали все, и уже не только Барак Обама и канцлер Германии Ангела Меркель. Очевидно, что санкции будут и будут уже не шутейные. Даже сейчас санкции по разным оценкам будут стоить нам по разным оценкам от 100 до 200 миллиардов долларов. Даже эти санкции, которые сейчас. Если же сейчас санкции перейдут на новый уровень – а новый уровень – это банковская система и секторальные санкции, по секторам нашей экономики, - то это может привести нашу экономику просто к краху. Я уж не говорю о том, какова будет стоимость. Стоимость даже просто в деньгах подобного рода операций, подобного рода присоединений.
Я посчитал, что Крым будет обходиться нам примерно 10 миллиардов долларов каждый год. Это минимальная оценка. На самом деле оценки растут. Например, стоимость моста через Керченский пролив буквально за месяц выросла от первоначальных 50-ти, которые предполагались, уже до 250 миллиардов рублей и продолжает расти. В этих регионах более 7 миллионов населения, куча проблем, разрушенная промышленность, инфраструктура и колоссальное население и так далее. Поэтому перед Кремлем сейчас стоит очень тяжелая дилемма. То есть они не могут принять позицию Порошенко в том виде, в котором она заявлена, и не могут ничего делать на юго-востоке – ничего такого, что привело бы к новому пакету санкций.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Но и Украина тоже ограничена в своих действиях.
В.РЫЖКОВ – Украина ограничена в своих действиях, и Украина делает вещи, в том числе, неприемлемые, нанося удары, в том числе, поражая мирное население и так далее. То есть ситуация кошмарная на самом деле. И какой будет из нее выход, я не знаю. Я надеюсь, что выход будет найден. И я надеюсь, что эти заявления Сергея Викторовича Лаврова, в которых, действительно, изменилась тональность, изменился тон – я очень надеюсь, что в ближайшее время какой-то выход удастся нащупать. Очень трудно его найти, но ясно, что Россия не может вторгаться и присоединять. Ясно, что Россия хотела бы каких-то гарантий от Порошенко в части внеблокового статуса, в части русского языка, в части…. Ну, он не может признать потерю Крыма, но в части какого-то диалога вокруг этого вопроса…. Очень трудно найти здесь компромисс, но я надеюсь, что как-то они будут двигаться.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А Европа и Америка во всех этих переговорах и дискуссиях – они, скорее, помогают, или скорее мешают? Ну, потому что, очевидно, Россию злит это бесконечное участие западных стран в судьбе Украины.
В.РЫЖКОВ – Дело в том, что Европа тоже наломала дров. Если вы откроете профессиональную литературу трех-четырех-пятилетней давности – профессионалов, специалистов по Европейскому союзу и по отношении к России Европейского союза, то была такая негласная позиция Европейского союза, по-английски это Russiafirst, то есть сначала Россия. И она выдерживалась в течение последнего года-двух. Что имеется в виду стратегия Russiafirst? То есть Европейский союз, Брюссель, Европейская комиссия, Европейский совет прежде, чем что-то делать на постсоветском пространстве раньше все-таки интересовались мнением Москвы, и спрашивали мнение Москвы, особенно зная, несколько чувствителен вопрос Украины. А вопрос Украины крайне чувствителен для нас по нескольким направлениям. Во-первых, это, естественно, Черноморский Флот.
Во-вторых, это те предприятия, которые включены в цепочки, в том числе, и по производству баллистических ракет. Ну, это, вообще, вопрос жизненной важности. Ну, и дальше гуманитарные вопросы: русский язык и так далее. В данном случае они, действительно, закусили удила пару лет назад, когда в рамках этого Восточного партнерства, в котором участвует 6 стран, в том числе, Украина, они решили ускоренно продвигать Украину к подписанию соглашения об ассоциации.
Москва это восприняла – и об этом Путин прямо говорит – как нарушение старых правил игры, когда вот эта Russiafirst, и, когда позиция Москвы учитывалась. И сейчас – я просто говорил с некоторыми немцами, в частности, действительно, многие в Европе разводят руками и говорят: «Как же так получилось, что мы сами во многом спровоцировали этот кризис, который произошел?» Поэтому, сейчас, конечно, все наломали дров, но мы, конечно, больше всех наломали дров, потому что мы разорвали и выбросили в корзину все договоры, под которыми стоит подпись России, в том числе, большой договор о дружбе между Россией и Украиной 97-го года, где мы признали территориальную целостность Украины. Он до сих пор действует юридически, а Крым уже наш. Это, вообще, не укладывается в голове ни у одного специалиста.
Ну, все наломали дров, и Европа несет свою часть ответственности, американцы несут свою часть ответственности. Сейчас надо просто думать, как из этого всего вылезать, и как… Прежде всего, мир – чтобы там перестали убивать людей -это сейчас самое главное, первоочередная задача.
Социальные закладки